Что такое «русская программа» и «английская программа»

Александра Аллан: Когда начался этот эксперимент, были отобраны дети с лингвинистическими способностями, проявлена наблюдательность в том отношении, чтобы распределить детей по группам по скорости их восприятия, а не только по возрасту. Мы интуитивно понимали, что, когда идет английская программа, должно изучаться всё: и письмо, и чтение, и разговор, и математика, и всё это на английском языке. То есть была идея продублировать то, что я делала с Сэмом и Даниэлом, правда, они уже говорили к тому моменту на языке, но не читали и не писали, естественно. А эти дети еще не говорили. Тем не менее, у меня было такое ощущение, что нужно вводить и математику, и всё — вместо того, чтобы заниматься изучением языка как такового. То есть учить разные предметы на языке.
Занятия с группами детей построены на опыте занятий с моими детьми. Кстати, я сначала пыталась сделать русскую и английскую программы для Сэма и Даниэла, которые двуязычны, в течение одного дня: например, утром английское письмо, чтение и т.д., вечером — русское. Я заметила, что это мешает друг другу. Значит, в течение одного дня невозможно пересечь учебу на двух языках. Тогда я стала делать один день русскую, другой день английскую программу и поняла, что это тоже неэффективно. В результате пришла к тому, что цикл должен быть дольше.
Мы сначала выбрали такую схему, которая основывалась на практических реалиях моей жизни: я приезжаю в Москву, провожу английскую программу — пять недель, то есть пять занятий, и каждый день дети занимаются с родителями в перерывах между занятиями. Занятие проходит раз в неделю, почти три часа, дается домашнее задание, которое нужно делать примерно двадцать-двадцать пять минут в день. Делать его нужно нелинейно, то есть надо по кругу повторять слова, которые я даю, изучать весь классный материал и т.д.
Потом оказалось, что пять недель — это слишком долго, и что за пять недель дети устают. К концу четвертой недели набирается максимальный объем нового, они больше нового не хотят и должны месяц «переваривать», то есть должны вернуться на русскую программу.
Итак, выяснилось, что оптимальной продолжительностью цикла являются четыре недели, а не пять. «Цикл на языке». Потом дети возвращаются на русскую программу, то есть занимаются письмом, чтением и математикой по русским учебникам. Это младшеклассники. Они и есть все — первая ступень. Младшая группа — примерно семь лет, и старшая — примерно восемь. В старшей группе есть дети, которым семь, но они просто более развиты. И в младшей группе есть те, которым восемь, но они немножко отстают.
Скорость восприятия языка, если он привязан к какому-то интересному предмету, а не сам по себе изучается, многократно возрастает — за три цикла. Мы не просто так учим язык, «сели — встали», «красный — зеленый», а мы учим, сколько сторон у квадрата или у куба, но мы учим это на языке. В таком случае объем слов, которые можно воспринять, больше, и то, как они зацепляются, насколько прочно, оказалось намного выше.
— Из-за практического применения нового материала, слов?
Да. Я сразу ввела предмет «Окружающий мир», который хорош тем, что позволяет пользоваться ресурсами англоязычного образования, которые существенно более развиты, чем российское, в этом отношении. Я привезла много иностранных книг с прекрасными иллюстрациями, с отличнейшими текстами на разные темы, касающиеся окружающего мира: географии, биологии, физики. Гораздо лучше это воспринимается, за три цикла они прошли один из стандартных учебников первого уровня уже до конца и дошли даже до середины второго. За три учебных цикла английского языка, каждый цикл — по месяцу, они прошли учебник, который в норме здесь, в России, проходят за год.
— Получается, что, изучая те же предметы по нашим учебникам, они все это знают и на английском языке тоже? То есть английский идет за программой того, что они изучают в начальной школе?
Английский в максимально возможной мере приближен к программе того, что они изучают по-русски. При этом мы просим родителей, чтобы в течение английской программы они не беспокоились, что дети отстанут от русской, поскольку на практике уже видно, что такого отставания не происходит. Сэм с Даниэлом уже два года занимаются, и они не отстают от сверстников ни по русской, ни по английской программам. А у этих деток полгода опыта, и они тоже не отстают.
— Сколько детей участвует в программе?
В младшей группе пять человек, в старшей группе четыре человека, и еще в одной группе трое. Пять — это максимально, лучше, чтобы было четыре человека. Три человека — это минимум, потому что между двумя не происходит такого общения. Один на один неэффективно заниматься.
— В чем их общение?
Во-первых, они слышат разговор другого, они слышат язык. Во-вторых, я им даю, например, такие задания: ты сочини рассказ про какое-нибудь животное, расскажи ему с ошибками, а он пусть исправит. А ты ему дай свой, поменяйтесь между собой. Или, например, ходьба по лабиринту. Один командует: налево, направо, прямо, вперед-назад, а другой выполняет инструкции, все это на языке, на доске все это рисуется, и все очень веселятся, если не туда попадешь. Младшему ученику семи нет. А самому старшему восемь с половиной.
Если поддерживаются условия, что в перерывах между английской программой по пятнадцать минут в день повторяют то, что было пройдено в течение месяца, то практически ничего не забывается. Перерыв — месяц. И на следующий месяц они приходят и переходят к следующему уроку.

Как ребенок изучает язык?

— Мне казалось, что нужно моделировать то, как маленький ребенок изучает язык — ребенок, для которого этот язык родной. Я представляю себе это не в виде дерева, в котором есть логические связи между частями, которые ты изучаешь, а в виде некоторой мозаики. Разговариваем с ними о том, как делать невидимые чернила из картошки. В этот момент изучаем слова «картошка», «чернила», «писать», чтобы образовался такой кусочек. Он совершенно не связан с другим кусочком — с математикой, в которой есть цифры, которые мы выучили, фигуры геометрические... Но постепенно эти кусочки начинают сливаться.
Это занимает время, но изучение языка — это большая мозаика такими небольшими фрагментами. Если вспомнить, как разговаривают маленькие дети — сначала растет количество существительных, предметов, а количество глаголов ограничено, и фразу построить невозможно. Но зато есть много-много-много предметов. Потом возникают связки. Я стараюсь просто вводить новые слова, расширять эту мозаику, расширять возможности того, что они могут проходить по окружающему миру и т.п.

Устная речь опережает письмо

—Можно ли сказать, что развитие устной речи у этих детей из экспериментальных групп значительно опережает развитие письменной?

— Это соответствует нормальному восприятию, то есть они легко воспринимают речь со слуха, понимают фразу, ловят в ней ошибки. Например, я рассказываю им про какое-то животное и преднамеренно делаю ошибки. Говорю: «У него два хвоста». Или говорю: «Он такого-то цвета», или «большой», или «маленький», — неправильно говорю. Они тут же вылавливают ошибку: «Нет, не так!»
То есть устная речь опережает письменную. Я например, провела специальный экспериментальный диктант по частям тела человека, которые они все знали. Если нужно было вставить одну букву, 75 процентов было правильно, если нужно было вставить две буквы — только 40 процентов было правильно, если нужно было все слово написать, — этого практически никто не мог. Они воспринимают слова со слуха, письменная речь очень сильно пока отстает.
Это навело меня на мысль: а ведь изучение английского языка в российской методе построено на обучении письменной речи. То есть если бы эти дети проходили какие-то виды письменного контроля, то они получили бы оценку, которая абсолютно не соответствовала бы их реальному языковому развитию. В российском методе в школе все приходит к тому, что мы наблюдали много раз: у людей развита письменная речь, они могут читать, а сказать не могут ни слова.
В нашей школе английский раньше был с двенадцати лет. Сейчас, по-моему, со второго ввели. Но все не на том построено: грамматика. Можно предположить, что попытки абстрактных конструкций письменной речи вообще не имеют никакого отношения к разговору и просто бессмысленны. Я просто использую правильные конструкции, и они их схватывают, не задаваясь вопросом о том, почему это так. То же самое, что происходит в родном языке.
Идет естественный процесс развития. Сначала человек должен заговорить, а затем начать читать и писать, как происходит с родным языком... Распознавать написанное слово люди начинают существенно раньше, чем они могут его воспроизвести. Они читают и понимают, о чем идет речь. Закрываешь страницу и просишь написать — это невозможно. Это следующий уровень.
Дети сначала могут больше говорить, чем читать, могут больше читать, чем писать, то есть идет правильное изучение языка.

Литература и учебники

— Трудности с закупкой литературы присутствуют?
— Нет достаточного выбора литературы, приходится ее искать по всей Москве. Есть издания для изучения языка, а вот изданий по физике или химии начального уровня просто в Россию не завозят. Математика вся привозная, здесь не продается учебников по математике на английском языке.
Есть магазины, у которых можно заказывать учебники на иностранном языке. Поскольку эта программа экспериментальная, мы не знали, что понадобится. Но к следующему году можно все заказать, тогда книги и учебники сюда будут доставлены. Есть магазины, в которых заказывают книги для английских школ, в которых учатся в Москве посольские дети. Они для себя заказывают. Можно заказывать книги через те же магазины.
Дети слушают диски с рассказами, я стараюсь и книжки покупать, к которым есть диски. Поскольку у них дома не говорят на английском, в отличие от моего дома, то я стараюсь максимально увеличить общение с языком.
До фильмов мы пока не дошли.
Родители приносили книжки по чтению начальных уровней, и из них примерно половина не годится, потому что они написаны для русских детей, а есть другие книжки — простые книжечки по чтению, по которым учатся читать английские дети. Дело в том, что дети сразу чувствуют, язык настоящий или искусственный. Книжки эти с картинками — хорошими, яркими.
— Но учебники не дешевые?
— Учебник математики для четвертого класса, то есть для конца начальной школы, на весь год, стоит 15 евро. Недешево, но нельзя сказать, что запредельно дорого. Вводный учебник по физике с чудесными иллюстрациями стоит 9 евро. Есть издающиеся в Ирландии книги, есть международные издательства.

Результаты обучения в группах с чередованием английской и русской программ

— Видно, насколько этот подход отличается?

— Результаты демонстрируют склонность детей к развитию речи, соответствующую их родному языку, и совершенно не соответствующую ни методам преподавания, ни методам контроля, которые сейчас применяются при изучении иностранных языков.
И то, чего я не ожидала: что гораздо большие объемы люди способны воспринимать, если язык используется в связи с чем-то, для практического применения, чем когда просто изучают язык.
Мы обсуждаем жидкость или газ, состояние вещества — и запоминается огромное количество слов. Я спрашиваю по-английски: «Машина, она какая — твердая, жидкая?» — и все смеются... Новые слова запоминаются просто, они даже не испытывают какого-то напряжения, потому что они уже знают слова: машина, камень, молоко, бензин.

Роль родителей в освоении детьми иностранного языка

— Вы опираетесь на поддержку родителей? — Да, и если они сильно паникуют, то просто не смогут попасть в программу. Если родители будут выбивать с помощью русской программы английскую, то она будет только вызывать напряжение у ребенка. И, кроме того, я даю эксперименты, опыты, которые детям очень нравятся, и родители должны хотя бы иметь возможность этот опыт понять, к опыту дается инструкция, и нужно вместе с ребенком его делать.
Родители, в принципе, довольны, но испытывают, как всегда, страхи, что внезапно отстанут. Самые большие страхи, которые они испытывают — как же так, целый месяц дети не будут делать русскую математику, дети не будут делать русское письмо, а английская математика проще, естественно, в начале особенно.
Во-первых, когда я начинаю, у детей нет никакого словарного запаса. Я не могу сразу давать сложный материал. Во-вторых, математика в английских школах вообще проще, чем в русских. Разные программы, но уже спустя какое-то время уже нет никакой паники нет, что никто никуда не опоздает и не отстанет. С другой стороны, я совершенно точно знаю, что многолетнее изучение языка маленькими порциями вообще неэффективно. То есть язык развивается при его использовании. Нужно им заниматься каждый день.

Март 2009 г.