Соня Шаталова. Ранние стихи, эссе и сказки
-
«Соня — удивительная девочка, из тех, кого называют особыми детьми, имея в виду то испытание болезнью, которое дано им с первого дня жизни. Но такие дети часто становятся особыми и в другом смысле — в духовном. Соня не может говорить. Даже писать она может только тогда, когда её руку поддерживают. У неё множество проблем с теми простейшими житейскими обстоятельствами, которые обычный человек даже не замечает и не ценит по достоинству. И вместе с тем Соня — личность. Это глубокий человек, обладающий незаурядным умом, острым восприятием жизни и даром слова…» — так говорит о Соне Виктор Кротов, руководитель литературной студии «Родник». Соня — автор прекрасных стихов, сказок и прозы, живет в Подмосковье, программу начальной школы она освоила за три года на домашнем обучении в местной средней школе. Но в средних классах с ней в ее школе заниматься не смогли. В московскую школу, созданную специально для работы с детьми с нарушением эмоционально-волевой сферы, ее тоже не брали, так она не житель Москвы. По совету Ассоциации родителей, которые дают образование детям в семье, мама Сони Евгения Николаевна написала в июне 2004 года письмо Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации. После этого Управление госнадзора по соблюдению законодательства РФ направило Соню в школу «Ковчег» города Москвы, где она учится и сейчас. Соня по-прежнему сочиняет. В 2008 заканчивет 9-й класс. Ее новые стихи мы публикуем на отдельной странице. Более подробно о борьбе Евгении Николаевны Шаталовой за право своего ребенка получить общее среднее образование вы можете прочитать в разделе «Борьба за права детей». 2006 г.
Стихи
Костер
Костер горел, и пламя пело О Солнце и о гордости людей. И голова моя горела От горечи прожитых дней. Мне скоро девять. Это вечность В сравненье с временем костра. Но он согрел людей. А я? Немая, неумелая, От мира за стеной. Зовется аутизмом Недуг проклятый мой. Неужто одиночество - Судьбой мне до конца? И в пепел превращусь я, Не согрев сердца?.. Костер заплакал, догорая. С поленьев капает смола. И плачу я. Ведь дорогая Цена безмолвья… Боже, дай слова!
2002 г.
ОСЕНЬ
Осень, кто ты для меня - Муза, мать, подруга? Средь хрустальнейшего дня Листьев золотая вьюга.
Ты осиниваешь небом, Манишь песнями дождя… Красотой, как мама хлебом, Душу сытишь у меня.
Точно лучший друг сердечный Тайны листьями шуршишь. Можешь длить их бесконечно И перестать, устану лишь.
И, из сердца вынув камень, Факел клёнов и осин Зажигает слова пламень, Чтоб горел средь долгих зим.
* * * Птицы и ветер - возничие Осени, - Унесите с собой и меня. Пролечу над полями озими, В колокольчик дождя звеня. А потом я на лес плавно кину Паутинок дрожащую сеть. Уплывут журавли стройным клином, А мне лес надо красным одеть.
8 лет
Ночь и день
Мне нравятся ночь и день. Мне нравится их непохожесть. Их шитость тоже нравится мне, Шитость звездами и Солнца лучами. Мне нравятся их чудеса и тайны. Шитость великой Книги событий, Книги, которую пишет Бог о мире.
Лошади
Лошади, теплые лошади, Теплом живым растопите мой страх! Лошади, быстрые лошади, Галопом мой страх разнесите в ветрах! И все проблемы не так уж важны, Когда я гляжу с лошадиной спины.
Ты и я
Ты и я, мы вместе можем Сделать много разных добрых дел. Можем так сшивать событья, Что шитье такое победит все зло. Надо только мочь мириться с собственной душой, И тогда мириться с миром Божьим будет нам легко. Мы с тобою — Сила Мира, И мы можем жить в любви.
Страх
Мне страшно. Голова гудит. Там мечутся слова и просятся уйти. «Пусти нас, Соня, в мир пусти!» Но рот мой на замке, А ключ к замку в мозгу - И как его достать? Ну помогите ж мне! Я не хочу немой остаться, Но страх засовом запер рот. Слова рождаются, живут и чудеса творят В мирах, что в голове я создаю… И вот В конце концов и умирают. Чтоб им жить, Их надо в мир вовне пустить. Но как? Скажите мне! А вдруг их люди не поймут? Сквозь рот мой проходя, Изменятся слова, и мир не примет, Оттолкнет, а вместе с ними — и меня? Как жить? Мне страшно. Голова гудит.
Снег и грязь
Снег пушистый, чистый-чистый, Ты всю грязь укрыл и спрятал, Грязь земли и грязь людей. Души нам укрой скорей! Только грязь душевную Не скрыть завесой белою. Эту грязь огонь лишь счистит, Огонь любви Иисуса к нам.
Снег
Выпал снег. Все белым стало. Это нам сама Зима сшила покрывало. Снег искристый, мягкий, чистый Лег холодною границей. Снизу — грязь людей, земли И жизни будущей надежды. Сверху — белые одежды, Чистота и красота. Все ждет отметины, следа. Что это будет? Кто рискнет? Кто смелость на себя возьмет?
Стихи о школе
Что такое «школа»? Слово. В нем пять звуков. Просто дом, в который снова Мы приходим грызть науку. Скучно, серо… Лучше дома… Или все же — мир огромный?.. А может, лестница в него?..
Сон
Свиток событий моей странной жизни Записан кровью мертвых слов - Тех, что погибли в моей голове, Лопнули, свободы не увидев.
Слова звучали, и смеялись, и сердились. Мне лунной ночью узоры слов снились. Смотрела, улыбаясь, на меня луна… Но я свободы им не дала. И вот они лежат, сухие и немые, А кровь их на чернила пошла.
И вывела в свитке чья-то рука: «Соня снова убила слова». Но верить я сну своему не хочу. Мне нужно придумать способ спасенья. Мозг — как распахнуть? Ведь мне по плечу Добиться для слов воскресенья!
* * * Ты объясни мне, мама, Зачем риза Солнца красна? Поэты цветы рисуют словами. Солнце и воздух, мир и роса, Обида и боль, и радость, и грусть - Все можно выразить словом. Но что краски слову дает? Что его кровь заполняет? Может быть, Солнце? Ведь Бог же недаром в сердцах у поэтов Кусочки Солнца зажег!
* * * Рябина должна быть красной. Если она зеленая, Я с тревогой жду осени.
* * * Мне ты сказала в тишине: «Ты мой любимый заяц», - И мир заполнился песней.
Березовое поленце
Березовое поленце когда-то было березкой. Она росла на пригорке, Дружила с ветром и дождиком, Полоскала зеленые волосы В солнечных жарких лучах… А теперь это просто поленце. Во снах оно видит прошлое И шепчет мне… шепчет…
* * * Пламя пело панегирики поленьям. Победно прозвучала песнь. Позеленевшим полем памяти Поэт пройдет, презревши плен Понятий, подвигов, поступков. Проблема подвига — поступок. Помедлить, поспешить - преграды прочь! Поэта путь прям и прозрачен. Презревши правильности, правил плен. Поэт пройдет препоны. Поэта правоте поверят.
* * * В ритме песни огня Есть очень странные паузы. Они будоражат меня И вместе с тем завораживают. Вспоминается что-то древнее, И уже я — не я, а кто-то, Кто жил когда-то, наверное, И вышел раз из болота. И увидел горящее дерево. И Бог сказал ему: «Пользуйся!» И он в этот глас так уверовал, Что уже Человеком шел по лесу.
Мой голос
Почему мой голос очень слаб? Ты можешь творить так много чудес. Так сделай мне полный голос - Чтоб весь мир колебался, услышав, Рискуя рассыпаться или стать совершенным…
Маме
Почему ты порой так печальна, Так прекрасно задумчив твой лик?.. Ты такой не была изначально, И в улыбке был солнышка блик…
* * * Я не знаю, про что говорить. Мое сердце сейчас молчит. Звуки мира заходят в меня…
Другая жизнь — вторая Я
Другая жизнь, вторая Я. Ваш мир мне видится иначе. Вторая Я у вас своя, А первая в нем горько плачет. Мне вскоре радость надоела От похвалы моих стихов. Я жду не слов, мне нужно дело - Молитвы дело и трудов. Вторая я — как есть малышка, Почти что девяти годов. И в жизни, и во всяких книжках Портрет ее давно готов. Другая жизнь работать заставляет Не столько сердцем, сколько головой. Вторая Я прекрасно это знает, Но аутизм не даст быть деловой. Мне дан талант слагать слова. Зачем — я это понимаю. Вторая Я обычно не права, Когда меня другой быть призывает.
Встреча с чудом
Другое время рядом с нами. Но мыслями, а иногда делами Мы можем «рядом» превратить В «сейчас и здесь». От встречи с Чудом отвернется зло. Что было плохо, то от вас ушло. Моментом истины предстанет «Здесь и сейчас». И волшебство ненужным станет уже для вас. Вы, может, сомневаетесь в себе? Вам кажется, что Чудо — лишь во сне? Так надо просто вспомнить детство! Оно ведь с Чудом по соседству!
Сон во сне
Отрезок жизни мы проводим все во сне. Мы ночью спим — и часто наяву. Я тоже сплю, и снится мне, Что жизнью я другой живу. Я говорю, сама пишу, пою. Да, да! Пою словами! Я спела песню моей маме! И прежнюю всю жизнь свою - Как сон - Во сне я вспоминаю. Неужто это все со мной? Всего боюсь, страшусь всего, Неловкая, немая - Да полно, это я ли? Потом я просыпаюсь. Да, это я. А песни — сон. А может, и сейчас я сплю? Запуталась, не знаю! Когда же я проснусь? Скажи, молю, о Господи, К Тебе взываю!
К Солнцу
Что за твоею улыбкою, Солнце? Жар звездного сердца Или пламя в одной из печек Вселенной? Думаешь, рвение воль человеческих Мир превратит в костер, И горюешь? Или тебе все равно? Твердь земная в печке Вселенной Сгорит, как простые дрова. Примешь ты это, как глупости жертву? Или из сердца живым излучением Злые людские умы просветишь? Что за твоею улыбкою, Солнце?
9 лет
Точное слово
Ольге Сергеевне Никольской
Мрак унынья миновал, Светом точных слов рассеян. Мыслей горестных обвал Стал пашней, словами засеянной. Я — не немая! Я — говорю! Без звука, но тоже словами. На пашне взойдут и увидят зарю Стихи, будто поле с цветами. Здравствуй, читатель! Да, я молчу,
Но ты мой голос услышал. Точное слово, подобно мечу, Пробило молчания крышу.
9 лет
* * * Ответьте мраку, ищущему душу, Тенями смерти исказившему пространство. Ответьте: «НЕТ!» Хотя боль голос глушит И желтизна с лица стирает постоянство.
* * * Ты угрюмо смотришь в небо, Моя любимая сестра. Перепутались быль-небыль, И как же боль твоя остра! В небе холодно и пусто В небе жар и теснота. Перепутались все чувства Сковала сердце немота. Нет, не сковала! Посмотри Оно бунтует там внутри!
* * * Я не знаю, что и придумать. Не ведаю, что говорить. И память молчит, и фантазия. Но сердце открыто для нового, Откуда б оно ни пришло.
Экспромт
Как же нам писать стихи, Объясняет Кротов. Объясняет, объясняет… Вдруг поймет хоть кто-то. Мы сидим, ему внимаем, И даже что-то понимаем. Вот придумаем мы тему - И дадим ему поэму.
* * * Когда я выберу момент, Момент застывшей мысли, И отодвину комплимент, Что гордость говорит, То как в зеркале увижу Рой каких-то мелочей - Тусклых, смутных и колючих. Их тупое мельтешенье Закрывает в душу вход Ласке солнца, плачу ночи, Даже маминой улыбке.
Что ж за мелочи такие? Вот — не дали мне конфету… Вот — на ужин гадкий рис… Вот — тетя плохо поглядела… Здесь о камушек споткнулась… Вот заболела голова… Не идёт на ум сравненье… Не могу закончить стих…
Всякой чуши, мелочёвки Вполне хватило б на двоих.
И я на это обижаюсь? Из-за этого грущу?.. Да я просто дурью маюсь, По-другому не скажу.
Да, порядком подзапущен Моей души просторный дом. Ну-ка, быстро, открыть окна! Навести порядок в нём! Позитивный взгляд на вещи! Так педагоги говорят?
Что, не дали мне конфету? Зубы будут поцелей! Рис на ужин? А в Китае Рис едят ведь каждый день!
Только что-то снова грустно. Мельтешенья нет. Теперь Виднее стали злости зубы И оскал дурных страстей.
Да, на исповедь пора бы. Где ты, отче Варлаам?
* * * Ни день, ни ночь, ни сумерки. Не сон, не явь, не бред. Нет силы взяться за руки. И только смех в ответ. И вдруг... тихонько голос... – Причин для уныния нет. Ни день, ни ночь, ни сумерки? Значит идёт рассвет. И – явь, не сон, не выдумки, И уж никак не бред! Слышишь? Возьмёмся за руки, И ты уже не одна! От смеха исчезнут все призраки И вновь ты весною полна!
* * *
Отцу Варлааму
Вечером вчерашним Мы ходили к храму По длинной-длинной улице Вдоль берега Оки. Снежок слегка похрустывал. Тихонько бились волны За низкими домами. И были мои мысли Спокойны и мягки.
Весь мир в меня вливался, И с каждым всплеском волн Я больше становилась, И я до звёзд росла. А звёзды песню пели, Им вторила река, И я им попевала, Свободна и легка.
И Бог нас молча слушал, И нас дарил любовью. Я ей делилась с миром И всё сильней росла. И я всё понимала, И не было сомнений, А только ликованье И внутренний покой. Дома всё исчезло. Но я теперь уж знаю - Настанет моё время И буду я такой.
* * * Снова тени растворили В своих чернилах все следы. В ночное небо звёзды вышли Брызгами капель волшебной воды.
С присказкой о власти ночи Мать зовёт детей домой. Но Ночь-кудесница не хочет Так быстро остаться одной.
Дети видят больше взрослых. Ночь им хочет показать Смену "завтра" на "сегодня" И вкось растущих теней рать. А еще пускай увидят, Как звёздный свет рождает сны. И как дневные все обиды Сплетают сети на умы.
Ночь, конечно же, добьётся Таинственной цели своей. Зов её сердец коснётся, И дети станут чуть мудрей.
9 лет
Я не одна!
Мне почему-то вволю не дается Ни пищи, Ни приятных дел, Ни встреч.
Я вовсе не капризна, Мне роскоши и праздников сплошных Не надо. Хотелось бы лишь есть три раза в день - Не разносолы, нет, простую пищу. Но и ее так не хватает! Хотелось бы общаться С хорошими людьми. Но не умею - Аутизм мешает.
С нелепым поведением, со страхами, немая - Кому я интересна? Кому же я нужна? И руки неумелые, и воли лишена.
Вам стало жаль меня? Не надо!
Со мной Господь, я не одна! Со мной и мама, и сестра, И даже папа помогает, Хотя и верит не всегда.
Мне батюшка сказал: — Твоя болезнь Тебе сейчас во благо. Должна пройти ты этот путь.
Терпи, лечись и главное — молись. Настанет день, ты обретешь свободу, Лишь с Богом будь.
Так Он же в сердце! Он заполняет грудь! Мне вам шепнуть Те главные слова: — Помилуй, Господи. С Тобой я не одна!
8 лет
* * * Что заставляет уходить в бессмертье Мельчайшие частицы бытия? Их разделяют звёзды и столетья И вместе с ними исчезаю я. Но исчезая, во Вселенской книге Я оставляю чёткие черты. И в каждом атоме и в каждом миге Меж мной и вечностью наведены мосты.
Проза
Алфавитные истории
У Умный Уж ужасно удивлен: утром удод украл у удава узоры! Удав уполз в убежище украшаться. Ж Желтый жук жужжит: «Жизнь жжжуткая!» Жирная жаба в жабо жадно жует жасминовое желе. И Искрится иней. Изморозью истекает.
Афоризмы-определения
БАБОЧКА — главная примета летнего счастья. ВЕТЕР — воздух, который не любит покоя. ДОЖДИК — река с дырявым дном. ДУША — это пустота в человеке, которую он заполняет Богом или сатаной. ЗНАКОМСТВО — встреча разных пониманий мира, или даже разных миров. МЫСЛЬ — самая мощная после любви сила в мире. МЫСЛЬ — смелость ума оформлять словами образы. МЫСЛЬ — то, что отличает мир от хаоса. НОВИЗНА — такое явление, что от встречи с ним твой мир становится богаче. ОТДЫХ — работа с удовольствием. ПТИЦА — воплощенная мысль Бога о песне и полете. СКАЗКА — это жизнь, придуманная душой, когда ей не подходит ее реальная жизнь. СТОЛ — площадь, на которой разыгрывается жизнь тарелок и всего остального, что на нем оказывается. УДОВОЛЬСТВИЕ — это когда много гостинцев творят чудеса с плохим настроением.
Эссе о полете
Птицы… Когда я думаю о них, то жалею, что человек может летать только в мыслях и снах.
О снуках
Снуки живут в голове каждого человека. Они показывают человеку ужасы, и человек из-за этого сходит с ума. Выглядят снуки так, как человек их боится. А бороться с ними можно, если их вытащить из головы на свет. Снуки боятся света. Люди должны избавляться от своих снуков, иначе вся их жизнь будет сплошной страх.
Литературный вечер
Я была вчера на литературном вечере. Горели свечи на столе, рядом пылал костер. Было забавно смотреть на огонь костра сквозь огонек свечи. Костер казался волшебным — горящим не здесь, а в какой-то далекой сказочной стране, и пламя свечи — окошко туда. Горел, ранил пламенем пространство; оно искривлялось и дрожало вокруг огненных языков. В лесу было темно. Все сидели и стояли вокруг стола, некоторые читали стихи. Мне понравились стихи Пастернака и стихи, которые читал папа Кости, — те, где все время повторялся вопрос: «А на фига?». Мне вообще все стихи понравились, кроме тех, что читал по книге мальчик. Это совсем не стихи, от них было больно, как будто в сердце живот болит. Хорошо, что потом Виктор Кротов свои хорошие стихи прочитал. Поэт должен писать так, чтобы в мире прибавлялось красоты, а не грязи, и не надо искать красоту в дерьме. А все остальное было хорошо. Я сидела у мамы на коленях, собирала в стаканчик лучики от огонька свечи и слушала стихи. Виктор Кротов прочитал свои стихи, и мы с мамой пошли спать.
Светлячки
Вечером мама позвала нас с сестрой в папину комнату. Там было темно и было чудо. На полу светились маленькие зеленые звездочки. Они сияли, и мерцали, и немного двигались. Это оказались светлячки. Папа принес их из леса, чтобы показать нам. Он принес их в банке с листьями. Потом, когда легли спать и выключили свет, мама поставила банку на стол, и я, пока не заснула, смотрела на светлячков. Я была в сказке. Я придумала сказку, что птица-тевелица снесла волшебные яички, которые исполняют желания, и я эти яички нашла. Я загадала, чтобы где-то появился новый мир, который сотворен из слов, и в нем живут все слова: и которые погибли, и которые есть, и которые еще не родились. Надо глядеть, не мигая, на волшебные яйца-огоньки, и тогда попадешь в этот мир. Утром я посмотрела на светлячков. Это оказались бурые гусенички, и они не светились. Я узнала, что это бескрылые самки жука светляка-ночесветки. Самцы у них — настоящие жуки, летают, но не светятся. А вечером мы все пошли в лес выпускать светлячков. Вел нас папа. Он шел впереди и нес банку. Мы шли по рельсам, а потом по дороге через лес. Было совсем темно и были звезды — и на небе, и на земле. Лес черный, трава черная, но не страшно, потому что нас много и в траве много звезд-светлячков. Я играла в путешествие за сокровищами. Свет от светляков указывал, где сокровища, потому что он сам — тайна. Мы выпустили светлячков и вернулись домой.
Вдохновение
Внутри так легко, так открыто и свободно, нет никаких запоров и запретов, и ум отключается от внешнего мира. Мне радостно, и сильно чувствуется любовь Бога ко мне. А перед этим внутри напряженно и больно. Чтобы боль прошла и наступила легкость, надо нарисовать в уме картину из слов и образов, которые вертятся в голове. Если картина получается хорошая, то наступает миг тишины, а потом наступает легкость — и слова идут сами. Картину лучше рисовать сидя и вертеть при этом что-нибудь в руках. Откуда берется напряжение — я не знаю, оно само начинается. Оно растет и переходит в боль, и я даже иногда плачу. Слова все сильнее просятся наружу, жгут сердце, и я начинаю рисовать картину. Мне нельзя не писать стихи, иначе я умру. А я хочу жить. Мне много надо успеть, а времени так мало. Мне так писать хочется, чтобы мир стал иным, более близким Богу. И я этого добьюсь.
Сначала появилась боль…
02.04.2004 Я пишу всё как было, как помню. Я нервничаю и кричу, но не плачу и не прячусь. Мама, не сердись, что я веду себя резко, но иначе не напишу... Сначала появилась боль. Она появилась сразу во всём теле и внутри и снаружи, и всё росла и росла, сильнела и сильнела. Я слышала - говорят, что младенцы не понимают, где у них руки-ноги-внутренности. Зря говорят. Когда больно, всё очень понятно. Меня всю разрывало на крошечные кусочки и никак не могло разорвать. И боли не было предела, и всё стало боль. Но она не слилась в одну цельную боль, а было миллионы огромных болей, и они растаскивали меня в миллионы сторон. И я ничего не могла ни думать, ни видеть и слышать, а потом не смогла дышать. Никак, ни вдоха, ни выдоха, никак. И тут пошёл звук, как большой колокол. Он был очень громкий и со всех сторон сразу. А когда появился звук, появилась и чёрная дыра, и стала отдирать меня от меня, то есть от тела. А боль никуда не делась, тело разрывается и никак не разорвётся, а дыра отрывает меня от тела и это другая, ещё новая, боль, она какая-то другого уровня, я не знаю даже, как её обозначить. Тоскливая какая-то. И ничего нельзя поделать, беспомощность и бессилие абсолютные. Дыра была совсем чёрная. Наконец я отодралась от тела и пролетела через дыру. Я была под потолком. И вся боль, и колокол, и дыра исчезли. Мне было никак. Я видела сразу всё во все стороны и через стенки и пол и сзади. И ещё лучи как нити цветные бледные, они были как густая сеть в пространстве. Внизу в ящиках на колёсах лежали дети. Подо мной лежал ребёнок с жёлтой головой запеленутый до головы. Рядом стояла тётя и махала рукой, и она звала другую тётю. Та стояла рядом с другим ребёнком. Голова у ребёнка всё желтела, и тело желтело, ну как церковная свечка по цвету, а руки и ноги краснели и были тёмно-красные. Из головы торчала иголка с трубочкой. Я поняла, что это моё тело, и удивилась какая я маленькая. И мне было спокойно, а по ощущениям никак. Я подумала, где мама, и увидела маму. Она стояла в коридоре, далеко, за многими стенками и разговаривала с тётей. На маме был халат жёлто-серо-синий, а на тёте жёлтый. И мама была такая родная и я захотела к ней. Я позвала маму, но у меня не было никакого голоса. И я захотела приблизиться к маме, но не смогла, потому что появилось световое пятно. Оно было из розово-серебряного света, радостное, тёплое, глубокое. Оно было в воздухе надо мной и стало меня притягивать. Я поняла, что если я пойду в это пятно, то попаду к Иисусу, но тогда я не буду с мамой. И я хотела к Иисусу и хотела к маме, и не знала что хочу сильней. Я опять громко позвала маму и она услышала. У меня изо рта вылетел зелёный лучик и долетел до мамы, и у мамы в ответ из груди вышел розовый луч. Розовый как пятно, только без серебряного. И вся мама розово-зелёным вспыхнула. А розовый мамин луч долетел до меня и попал мне в сердце. И в сердце стало удивительно тепло и радостно. А потом луч стал меня мягко, плавно опускать на моё тело, и снова звук послышался, как мелкие колокольчики. А мы с моим телом уже были в другой комнате, и тело положили в стеклянный ящик, и совали в рот трубку, и в голове и в руке и под шеей иголки, и провода вокруг тела. И я опустилась на себя и вдруг оказалась внутри, и оказалось, что я могу дышать. Боль появилась снова, но уже не такая сильная, а розовый мамин луч меня держал и это - счастье.
Сказки
О веселом стуле
Однажды попросили одного столяра сделать стулья для детской больницы. Столяр сделал много стульев, покрасил их в разные цвета и отнес в больницу. Поставили их в палаты, и самый красивый оранжевый стульчик попал в палату, где был очень больной грустный мальчик. Сел он на этот стульчик — и вдруг как начал хохотать. Смеется и смеется, а когда замолчал и со стула встал, оказалось, что он совсем здоров. Вместе со смехом из него вся болезнь вышла. Стали на этот стул других больных сажать, и все они хохотали и здоровыми вставали. Скоро в больнице ни одного больного не осталось! А веселый стул отнесли в поликлинику.
Про Рирку
Много на свете живет замечательных творений Божиих, но самое удивительное из них — Рирка. Рирка похож на четырехухую и пятигорбую кошку. И ростом он с крупную кошку, и мех у него густой и пышный, белый или черный в рыжую полоску, и хвост длинный и пушистый. Четыре уха нужны Рирке,чтобы лучше слышать. Верхними ушами он слышит звуки сверху и с боков, а нижними улавливает звуки с земли. Рирка — лесной житель. И самое интересное в нем — это чем он в лесу занимается. Рирка собирает разные лесные звуки и делает из них слова! Собирает звуки ушами, в голове из них слова со смыслом составляет и в горбы на окончательную доводку складывает. В первый горб, ближе к голове, складывает существительные, во второй -глаголы, в третий — прилагательные, в четвертый — наречия, а в пятый горб — местоимения, частицы, вопросы и прочие слова. В горбах слова вылеживаются и окончательные формы и смысл приобретают. Зачем Рирка это делает? А затем, что лес — живой и хочет, чтобы его понимали. Вот и работает Рирка у леса переводчиком.
Рирка и оживший камень
Однажды Рирка сидел перед своей избушкой на своем любимом камне и грелся на солнышке. Несколько дней перед этим шли холодные дожди, всё вокруг пропиталось влагой. Когда наконец выглянуло солнце, Рирка решил хорошо просушить свою шубку. На огромных темных елях, окружавших Риркину поляну с избушкой, блестели миллионы дождевых капелек, и от этого ели казались нарядными. Капельки сверкали и на траве, и на кустах. Весь мир вокруг Рирки сиял, искрился и переливался. Рирка сидел на своем любимом валуне и, как всегда, слушал звуки Леса. Звуки были обычные, Рирка легко составлял из них привычные слова: Лес радовался солнцу. И вдруг послышался новый, никогда ранее не бывший звук! Рирка насторожил все четыре уха. Вот снова: «У-н-н-ч-р-р… У-н-н-ч-ч-р-р!..» Никто и ничто в Лесу никогда не звучало так. Звук шел снизу, прямо из-под Рирки. Рирка соскочил на землю и уставился на камень, на котором только что сидел. Вроде все как обычно: крупный, похожий на кошачью голову серо-черный валун… Он всегда тут лежал, все 750 лет, что Рирка жил на этой поляне… И все-таки что-то не то! От валуна поднималось облако радужного пара, и он мелко дрожал. Вот снова тот же звук, и еще что-то, похожее на полу-стон, полу-вздох, полу-треск с каким-то каменным акцентом. Рирка жадно ловил новые звуки, разбирал их на части, перемешивал, собирал… Вот уже вылепился глагол, вот вопрос… Но это были совершенно новые слова, звучавшие необычно. Это был новый язык! А у камня тем временем открылись глаза! Рирка совсем обалдел. И Лес заволновался, заговорил шелестом травы и шуршанием хвои: Рирка! Мои корни слышат странный гул. Что это? Кто это? Не знаю, — ответил Рирка. А черно-желтые глаза камня тем временем поморгали, оглядели все вокруг и остановились на Рирке. И тут у камня открылся рот! Рирка увидел красный язык и белые зубы. Потом по поверхности камня прошли волны, и оттопырились четыре уха. Перед Риркой лежала огромная голова Рирки! Рирка присел на задние лапы, вся шерсть у него встала дыбом. А каменная голова сказала по-рирочьи: — Ну, здравствуй, три тысячи четыреста двадцать пять раз пра-внук! И дальше Рирка и Лес услышали такое!.. Но это уже следующая история.
Волшебный свет
Свет был синим и сверкающим. Свет был зеленым и таинственным. Свет был красным и радостным. Свет был радужным, а вокруг простиралась волшебная страна. Вы думаете, это сказка? А это наша улица в ночь на Новый год! И волшебной ее сделал новогодний салют. Вот было чудо!
21 апреля 2002, 8 лет
|
|